К 320-летию Чермоза рубрика «ЧЁРМОЗ – МАЛАЯ РОДИНА НАША, ТЫ НАДЕЖДА, И БОЛЬ, И СУДЬБА» 3
ДОРА ЗИНЧЕНКО
по материалам Г.В. Захарова
На следующий день войны началась мобилизация всех военнообязанных. Некоторые шли добровольцами. Я запомнил один такой случай. У отца,а он был тогда начальником гаража леспромхоза, работала шофёром на грузовичке ГАЗ-АА Дора Зинченко, которая на второй день войны подала заявление о зачислении её добровольцем на фронт.
У меня до сих пор перед глазами её заявление в военкомат, написанное неровным детским почерком на тетрадном листе, где она просит зачислить её добровольцем и направить на фронт. С этим заявлением она приходила к моей маме, которая была учителем, с просьбой помочь оформить документ. Факт неординарный нетолько для Чёрмоза. Первое время от Доры приходили военные треугольники – письма, но потом связь пропала и о её дальнейшей судьбе ничего не известно. То что сделала Дора на такое способен не каждый и тем не менее её поступок не нашёл оценки чермозянами, её фамилии нет даже в «КНИГЕ ПАМЯТИ» Чёрмозского района …
Мы любим повторять: «никто не забыт, ничто не забыто», так давайте же воплотим эти слова в должную память о нашей бывшей землячке. Найти сейчас кого-нибудь, кто бы помнил Дору практически, видимо, невозможно.
ПУСТЬ ДОРА НЕ СОВЕРШИЛА НИКАКОГО ПОДВИГА, НО МУЖЕСТВЕННЫЙ ПОРЫВ СТАВИТ ЕЁ НА УРОВЕНЬ С ДРУГИМИ ГЕРОЯМИ ВОВ!
БОМБАРДИРОВЩИК В ЧЁРМОЗЕ
10 декабря 1941 года на подступах к Москве погиб брат моей мамы Владимир Ефимович Ронжин. Мне на всю жизнь запомнился тот день, когда мы получили на дядю похоронку, было это 21 декабря. Этот день я помню до мельчайших подробностей. Мы проснулись поздно. На улице сумрачно, морозило. В доме было прохладно – русская печь поостыла за ночь. Не хотелось вылазить из-под одеяла, но настораживал тихий разговор родителей, которые что-то обсуждали между собой.
Отец вскоре ушёл на работу, а мама, волнуясь, сказала нам, что на пруд сел неизвестно чей большой самолёт.
Одевшись, мы с братом Володей выбежали на улицу. Там уже толпился народ. Было ясно - произошло какое-то событие. Вскоре выяснилось, что на пруду действительно находится большой самолёт. Что за самолёт, откуда он взялся никто не знал. Может это немцы, предполагали некоторые, основания для этого были. Ещё осенью чермозян предупредили, что немцы вынашивают план нанести бомбовый удар по линии городов Горький – Казань – Молотов - Березники. Чёрмоз не имел стратегического значения, но находился на линии Молотов – Березники. Народ был в растерянности…
В конце концов, решили пойти к самолёту. И вот все побрели по глубокому снегу в сторону неожиданных пришельцев. В 200-х метрах за Рёлкой стоял, ощетинившись пулемётами, огромный, двухмоторный самолет, на хвосте и снизу на крыльях просматривались красные звёзды. Он был на колёсных шасси, которые глубоко зарылись в снег. Таких самолётов мы никогда не видели. Впоследствии я узнал, что это был бомбардировщик ИЛ-4.
Но кто там в самолёте? Народ остановился в нерешительности метрах в пятидесяти. Стали обсуждать, что делать дальше.
Вдруг, где-то снизу самолёта, раздался щелчок - раскрылись створки люка. Все замерли в ожидании…
Из него, один за другим, выбирались нежданные гости. Их было 11 или 12 человек. Все были одеты в кожаные меховые куртки, на голове – лётные шлемы, на ногах – унты. Сбоку у каждого – кобура с пистолетом, а у некоторых ещё планшеты с картами. Вот такая невидаль предстала перед нами.
Немного погодя, от прибывших отделился человек и направился к толпе. Он был среднего роста, выглядел довольно моложаво, но лётная форма придавала ему солидность. Подойдя к толпе, он представился:
- Капитан Ефремов – командир самолёта. Летим с фронта, но ночью потеряли ориентировку, пришлось совершить вынужденную посадку.
Толпа облегчённо вздохнула – свои! Лётчик рассказал, что с ними произошло.
Самолёт ночью вылетел с фронта, из-под Ленинграда. Летели в город Молотов (ныне Пермь) со спецзаданием. Видимость была нулевая, а связи с землёй не было. На рассвете увидели какой-то посёлок, а рядом огромное поле и решили садиться. Оборудованная колёсными шасси, машина была неуправляема на глубоком снегу, под которым был скрыт гладкий лёд пруда, но посадка прошла благополучно. Лишь по чистой случайности лёд выдержал нагрузку от многотонной машины.
Выяснив обстановку, мы с братом отправились домой, а лётчиков повели в гаражную столовую, что была, почти, на берегу пруда.
Придя домой, мы застали плачущую маму. Она сидела, прижавшись к печи, накинув на плечи вязаную шаль. В руках у неё был небольшой листок бумаги, обращаясь к нам, она еле выговорила:
- Ребята, дядю Володю убили, - и залилась слезами. Это была первая похоронка в нашей родне.
Почти две недели самолёт из-за непогоды находился в Чёрмозе и всё это время работники гаража леспромхоза прокладывали взлётную полосу. Наконец полоса была готова. Наступил день отлёта. Морозило. Сквозь туманную дымку пробивались холодные лучи солнца. Провожать самолёт собралось много народа. Лётчики тепло распрощались с гостеприимными чермозянами.Самолёт медленно вырулил на взлётную полосу, взревели моторы, самолёт резко сорвался с места и вскоре взмыл вверх. Он долго кружил над Чёрмозом, помахивая крыльями, а затем взял курс на город Молотов, и скрылся, в морозной дали.
Вскоре, после отлёта самолёта, в Чёрмоз пришло известие, что капитан Андрей Яковлевич Ефремов удостоен звания Героя Советского Союза за бомбовые удары по логову врага – Берлину. Он был одним из тех, кто в начале войны, в августе 41-го, бомбили Берлин.
ПЕРВЫЙ СУВОРОВЕЦ ИЗ ЧЁРМОЗА
Летом 1944 года в Чермоз пришёл запрос на подбор кандидата в Суворовское училище, которое только что открылось в городе Казани. Выбор пал на нашего двоюродного брата Юрия Ронжина, который не имел родителей. Отец Юрия Ронжин Владимир Ефимович погиб в 1941 году под Москвой, а мама Юрия умерла ещё в 1938 году. Осенью мы проводили брата на учёбу. Юрий стал первым Суворовцем из Чёрмоза. Дальнейшая его судьба на всю жизнь была связана с армией. После Суворовского Юрий окончил Рязанское Краснознаменное училище имени К.Е. Ворошилова.